как сделать для ремонта авто, чертежи и размеры

Автомобиль периодически требует осмотра ходовой части. Для этого используют эстакаду. Конструкция используется в точках техобслуживания. Если владелец автомобиля не хочет тратить деньги на работу автомастеров, может осмотреть машину самостоятельно, приподняв ее над землей на эстакаде. Это альтернативный смотровой яме способ получить доступ к днищу. Сборка эстакады своими руками сэкономит средства.

Содержание

• 1 Основные виды
  • 1.1 Стационарная
  • 1.2 Разборная
• 2 Общие требования
• 3 Этапы подготовительных работ
  • 3.1 Расчет размеров и составление чертежа
  • 3.2 Подготовка материалов и инструментов
• 4 Металлическая конструкция своими руками
• 5 Инструкция по изготовлению деревянной мини эстакады
• 6 Технология создания кирпичной конструкции

Основные виды

По типу конструкции различают два вида эстакад для автомобилей:

1. Полноразмерные позволяют провести ремонт машины, полностью поднятой над уровнем земли на 1 метр. Они громоздки и требуют много места. Подходят как для легкового, так и грузового транспорта.
2. Мини эстакада. Представляет собой два небольших, независимых друг от друга, скошенных с одной стороны подиума. Автоэстакада позволяет приподнять машину со стороны передних или задних колес. Используется для частичного осмотра днища. Недостатком такой конструкции стала необходимость наличия ювелирной точности у водителя при заезде на нее.

Стационарная

Полноразмерные эстакады относятся к стационарному типу. Их устраивают вдоль трасс, на обочинах дорог, в точках СТО. Площадка высоко поднята над землей и позволяет провести детальный осмотр авто со стороны днища, выполнить ремонтные работы. Рассчитана на вес легковых и грузовых автомобилей.

Самая прочная и долговечная конструкция варится из металла. Для создания смотровой площадки используют кирпич, древесину, трубы и швеллер.

Совет! Если гараж выстроен на 2 машины, но стоит там только одна, то свободное место можно отвести под собственную эстакаду.

Разборная

Разборная эстакада обладает меньшими габаритами. Она легко помещаются в гараже и, при необходимости, быстро собирается. Предназначена для осмотра легкового автомобиля.

В конструкцию входит:

• 4 тумбы под опоры;
• 2 пары платформ со стопором, чтобы машина не скатилась;
• 2 пары горизонтального трапа под наклонный заезд;
• несколько ребер жесткости для фиксации деталей относительно друг друга.

Строят из металла. Чем более толстый и прочный выбран материал, тем дольше прослужит конструкция.

Общие требования

Изготовление эстакады – не сложный процесс, но нужно помнить о нескольких нюансах:

1. Высота полноразмерной – до 1 метра, а мини вариант позволяет поднять машину на 0,3-0,7 метра.
2. Ширина конструкций определяется шириной автомобиля. Чтобы было легко на нее заехать, трапы и платформы делают шириной 0,4 метра. Таких габаритов достаточно для большинства колес.
3. Запас прочности определяет срок службы. В мини модели он не так критичен, а при строительстве стационарной эстакады на материалах не экономят.

Эстакада, собранная самостоятельно, должна помещаться в обычных гаражах. При создании чертежа учитывают, сколько есть свободного места для ее хранения.

Этапы подготовительных работ

Провести работы своими руками, с этапа проектирования и до финальной сборки, не сложно. Для этого нужно определиться с типом конструкции, предпочитаемым и доступным материалом, сделать чертеж, рассчитать размеры и количество деталей, составить смету на закупку материала, аренду оборудования.

Расчет размеров и составление чертежа

Начинают создание чертежа с выбора типа (стационарная или переносная) и материала. Для каждого будет предпочтительна своя форма изделия. Общие габариты:

• высота – до 1 метра;
• ширина – около 0,4 метра;
• длина подъема – около 1 метра;
• длина плоской платформы – от 0,3 метра.

Эстакада – это пара одинаковых сооружений. Сбоку на схеме по форме она напоминает прямоугольную трапецию. Между собой пара горок может дополнительно фиксироваться, чтобы избежать смещения во время подъема на нее машины.

Подготовка материалов и инструментов

В зависимости от материала, для эстакады подбирают инструменты. Конструкция из шпал или металла собирается с помощью:

• сварочного аппарата;
• болгарки;
• болтов, гаек.

В качестве основного материала берут арматуру и 40-ка миллиметровый уголок. Готовую конструкцию сверху покрывают антикоррозийной краской.

Эстакада из дерева создается из:

• деревянных брусков с квадратным сечением со стороной 0,2 метра;
• деревянных колодок или досок;
• гвоздей, шурупов;
• пилы;
• отвертки.

Металлическая конструкция своими руками

Наиболее популярна мини эстакада, выполненная из металла. Такое изделие отличает ряд преимуществ:

• легко перемещать;
• простота сборки – не требует особых навыков;
• надежность и долговечность.

Хотя, сделанная своими руками, эстакада может прослужить не одно десятилетие, со временем любая конструкция изнашивается. Если правильно ухаживать, обрабатывать от ржавчины, срок службы заметно увеличится.

Сварка конструкции проходит следующим образом:

• нарезается уголок, и собираются две прямоугольные трапеции;
• соединяют их между собой уголком;
• обрезками и остатками уголка по бокам формируют дополнительные ребра жесткости;
• нарезают арматуру и приваривают на верхнее основание и наклонную плоскость;
• зачищают металлической щеткой, окрашивают краской по металлу.

Процедуру повторяют для второй части из пары эстакады. На верхней платформе можно сделать ограничивающий бортик, чтобы машина не проехала дальше. Удобно хранить ее вертикально.

Инструкция по изготовлению деревянной мини эстакады

Деревянная конструкция отличается невысокой стоимостью материалов. Также к достоинствам стоит отнести:

• простоту конструкции. Она не требует специальных инструментов и оборудования, ее можно сделать подручными материалами;
• передвижная эстакада обладает сравнительно небольшим весом;
• мобильность – легко поставить и убрать.

К недостаткам относится малый запас прочности. Со временем эстакада из бруса будет гнить, ее подтачивают насекомые. Специальная обработка поможет увеличить срок эксплуатации.

Переносная эстакада из дерева бывает двух типов:

1. Цельная. Берут брус со стороной сечения не менее 0,2 метра. Соединяют его гвоздями с еще одним отрезом. С одного края срезают скос. Высота такой эстакады небольшая, но она легкая, и может храниться в багажнике машины.
2. Ступенчатая. Создается из колодок и 50-миллиметровых досок. Колодки нарезают на куски. В зависимости от высоты, с одного края некоторые срезают. Собирается конструкция слоями: доска, на ней, с определенным шагом, прибито несколько колодок, и снова доска. Каждый ярус короче предыдущего. Останавливаются на требуемой высоте. Сверху обязательно набивают колодку-ограничитель движения. Чем меньше угол наклона, тем легче заехать машине. Но это удлиняет эстакаду и делает ее более тяжелой.

Технология создания кирпичной конструкции

Разновидностью стационарной конструкции является изделие из кирпича. Для постройки необходимо выделить участок земли. Самодельная эстакада по форме не отличается от металлической или деревянной. Все части возводят из кирпича.

Методика постройки включает создание классической кирпичной кладки на цементном растворе. Преимуществом этой автомобильной альтернативы смотровой ямы стала прочность. Она способная выдержать вес даже грузовой машины.

К недостаткам относят:

• необходимость отдать под нее достаточно большой земельный участок;
• монтаж, как и демонтаж, требует много времени;
• со временем кладка разрушается, и требуется ее полый снос.

Такое сооружение больше подойдет для гаражей в селах и за городом, где есть много свободного места. Кирпич выбирают как можно более прочный. Строительные работы лучше проводить в теплое время года.

Эстакада в гараже

Содержание

• Что делать, если нет возможности изготовить смотровую яму
• Эстакада в гараже своими руками
• Варианты самодельных эстакад
• Итог

Для многих автовладельцев собственная гаражная эстакада – это не просто мечта, а одно из самых востребованных приспособлений. Опытные автомеханики знают, что добраться до днища автомобиля или до моторного отсека практически невозможно без эстакады. А эти места машины нуждаются в постоянном ремонте.

Конечно, есть вариант арендовать на определенное время эстакаду или отдать машину на ремонт в автомастерскую. Однако такие варианты являются довольно дорогостоящими и довольно непрактичными, поскольку бывают такие моменты, когда транспортное средство не поддается транспортировке из-за серьезной поломки. Именно поэтому мы рекомендуем вам всерьез задуматься об изготовлении собственной эстакады, изготовление которой является довольно легким. Кроме того, лучше один раз потратиться на материалы для эстакады, чем всю жизнь тратить деньги на дорогостоящее обслуживание автомехаников или ардену эстакады.

Что делать, если нет возможности изготовить смотровую яму

Для ремонта ходовой части, днища автомобиля или моторного отсека достаточно часто применяют смотровые ямы, которые удобны в маленьких гаражах, где изготовить эстакаду для поднятия транспортного средства нет возможности.

Однако бывают такие моменты, когда нет возможности сделать яму в гараже. Например, довольно частой проблемой для изготовления смотровой ямы является уровень грунтовых вод, который может находиться очень близко к поверхности. Из-за такого явления может понадобиться дополнительная гидроизоляция, которая будет препятствовать проникновению воды вовнутрь ямы. В противном случае ремонт автомобиля может легко превратиться в принятие не совсем приятной грязной и холодной ванны.

Если в вашем гараже есть такая проблема или вы просто не хотите тратить свое время и силы на выкапывание и отделку ямы, то вариант с изготовлением эстакады отлично для вас подойдет. В наше время существует довольно большое разнообразие данной конструкции, среди них можно выделить два основных типа эстакад:

1. Разборная. Этот вариант является довольно практичным и удобным, а что главное так это то, что на изготовление такого приспособления вы не потратите много денег. Разборная или как ее еще называют мини-эстакада – это легкое переносное приспособление, которое не имеет больших габаритов и является удобным в применении. Данное приспособление легко устанавливается при учете ровной поверхности и также легко убирается после выполнения необходимых ремонтных работ. Единственным недостатком данной конструкции является то, что вы не сможете поднять автомобиль выше, чем 50– 60 см.
2. Стационарная. Изготовление полноформатной конструкции выполнить намного сложнее. Для сборки данной конструкции вам понадобится намного больше материалов, чем для предыдущего варианта. Однако у этого варианта есть огромное достоинство, так как вы сможете погрузить на него всю машину. Благодаря этому вы сможете выполнить полное обслуживание днища автомобиля, а не только его передка.

Как у первого, так и у второго варианта эстакады есть много разновидностей типов конструкции. На тип конструкции влияет размер гаража, вес и тип автомобиля, финансовые возможности и многое другое. Именно поэтому мы расскажем вам о некоторых самых популярных вариантах изготовления эстакады для гаража.

Эстакада в гараже своими руками

Многие из нас видели стационарные эстакады, как правило, они находятся на обочинах дороги для того, чтобы водитель, транспортное средство которого нуждается в срочном ремонте смог устранить неполадки. Изготовить такую конструкцию совсем несложно, главным требованием является наличие достаточного места. В качестве материалов можно использовать деревянные балки, металлические трубы, кирпичи и уголки. Если вы хотите изготовить более долговечную конструкцию, тогда изготовьте ее металлической. Если выполнить работу правильно, то вы сможете поднять машину на высоту до одного метра.

Для изготовления эстакады в своем гараже вам понадобятся такие материалы:

• трубы длиной до двух метров. Для выполнения опор под эстакаду вам придется забетонировать на один метр 4 или 6 (все зависит от веса и длины автомобиля) кусков труб которые будут служить опорой под автомобиль;
• уголки размером 75 на 75 мм. Эти уголки будут прикреплены сверху к трубам, для того чтобы заполнить между ними пространство, приварите арматурные прутья перпендикулярно к их основе.  По такому же принципу изготавливается въезд для автомобиля.

Важное напоминание! При изготовлении конструкции для эстакады позаботьтесь и об ограничителях, которые не позволят автомобилю заехать дальше, чем необходимо или скатиться назад. Ограничители могут быть как съемными, так и задвижными.

Варианты самодельных эстакад

Довольно простой в изготовлении является «качалка», она является достаточно простой и ее может изготовить практически любой автовладелец. Все мы знаем принцип работы обычной детской качели, ее механизм заключается в том, что из-за перевеса одна сторона всегда находится выше другой. Для изготовления качели для вашего транспортного средства нужно выполнить похожую работу, вам необходимо сделать платформу, одна из сторон которой будет приподниматься при заезде на нее автомобилем. Для того чтобы автомобиль не перевернулся, на задней части платформы устанавливаются опорные столбы, а на переднюю часть нужно сделать специальные переносные опоры, благодаря которым машина не скатится вниз. Размеры платформы должны подбираться под колесную базу и клиренс автомобиля.

Как выглядит готовая конструкция, вы можете увидеть на видео:

Есть и другие варианты изготовления данной конструкции, одним из самых распространенных и экономных вариантов является изготовление металлической конструкции для частичного погружения автомобиля. Большим достоинством данного приспособлением является то, что оно не заберет много места в вашем гараже, кроме того, вы можете перенести ее из гаража на улицу или в другое помещение с жесткой поверхностью пола. Для ее изготовления вам понадобятся железные уголки и металл для платформы, это может быть как арматура, так и цельные листы металла. В виде исключения вы можете использовать и деревянные материалы, однако, перед их использованием убедитесь в их сохранности и прочности.

Конечно, при желании и финансовой возможности вы можете купить специальные подъемники, которые смогут сделать ремонт транспортного средства более удобным. Однако такой вариант больше всего подойдет для людей, которые регулярно ремонтируют как свой, так и другие кузовные детали, например, в автомастерских такие подъемники будут просто незаменимы.

Итог

Самодельная платформа изготавливается достаточно просто, поэтому мы уверены в том, что у вас все получится, и вы сможете изготовить данную конструкцию своими руками.

• Строительство туалета на даче своими руками

• Баня из клееного бруса своими руками

• Детский деревянный домик своими руками

• Строим погреб своими руками

Завод Tesla: новая эстакада дронов показывает новые здания по мере роста завода для поддержки производства Model 3 производство модели 3.

Новая эстакада дронов позволяет по-новому взглянуть на фабрику и увидеть новые здания.

Tesla впервые представила план расширения в прошлом году, и он включал добавление нескольких новых зданий, чтобы почти вдвое увеличить размер и без того гигантского завода по производству электромобилей — с 5,3 миллиона квадратных футов до 9.0,9 миллиона квадратных футов.

Эти новые здания должны быть построены по мере того, как Tesla увеличивает производственную мощность завода до более чем 10 000 единиц в неделю к концу 2018 года. конец года.

Ранее в этом году было замечено строящееся новое многоэтажное строение, которое выше любого другого сооружения на этом участке.

Судя по внутренностям конструкции, это была гигантская «Автоматизированная система хранения и поиска», которая представляет собой систему, облегчающую использование роботов и автоматизацию склада.

Новая эстакада California Phantom показывает, что система завершена, и вокруг нее начали появляться новые здания. Вот несколько кадров с эстакады:

В прошлом месяце Tesla приступила к развертыванию новой «линии сварки кузова модели 3 и многоуровневой линии общей сборки», которую они описали как «высокоплотную и автоматизированную».

Автопроизводитель все еще занимается «тонкой настройкой» этих производственных линий, поскольку он стремится, чтобы они в конечном итоге позволили производить «более 500 000 автомобилей Model 3 ежегодно».

Несмотря на то, что Tesla расширяет завод во Фримонте, этого недостаточно для поддержки производства, и Tesla все больше полагается на Gigafactory 1 в Неваде, где они производят аккумуляторные элементы Model 3, аккумуляторные блоки и приводные устройства.

Вот видео. .

FTC: Мы используем автоматические партнерские ссылки, приносящие доход. Подробнее.

Будьте в курсе последних новостей, подписавшись на Electrek в Google Новостях.

Вы читаете Electrek — экспертов, которые день за днем ​​сообщают новости о Tesla, электромобилях и экологически чистой энергии. Обязательно заходите на нашу домашнюю страницу, чтобы быть в курсе всех последних новостей, и подписывайтесь на Electrek в Twitter, Facebook и LinkedIn, чтобы оставаться в курсе событий. Не знаете, с чего начать? Посетите наш канал YouTube, чтобы быть в курсе последних обзоров.

Подпишитесь на Electrek на YouTube, чтобы получать эксклюзивные видео и подкасты.

Фред Ламберт
@FredericLambert

Фред — главный редактор и главный писатель Electrek.

Вы можете отправлять советы в Твиттере (личные сообщения открыты) или по электронной почте: [email protected]

Через Zalkon.com вы можете ознакомиться с портфолио Фреда и ежемесячно получать идеи для инвестиций в зеленые акции.

Любимое снаряжение Фреда Ламберта

Zalkon Green Stock Идеи

Получите интересные инвестиционные идеи от Фреда Ламберта

Домашнее зарядное устройство ChargePoint

Домашнее зарядное устройство для электромобилей (EV) с поддержкой WiFi ChargePoint

Отправка из Flyover Country – The Threepenny Review

В позапрошлом августе мы с мужем переехали в Маскегон, город на живописном и экономически депрессивном западном побережье Мичигана. Я вырос в штате, но большинство моих друзей уехали из него или слишком заняты детьми, чтобы отвечать на их звонки. Мы живем в трейлере в лесу, один из которых обшит ламинатом с текстурой дуба, а под ним устроила себе дом семья енотов. Есть небольшая застекленная веранда и большая палуба, выходящая за край песчаной дюны. Мы работаем там по утрам под потолком из широких листьев, ведем наши онлайн-уроки и завершаем любые внештатные проекты, которые нам удалось наскрести на этой неделе. Время от времени я пытаюсь развлечь его, рассказывая о своей последней идее сценария. «Безработный каскадер уезжает из Голливуда и становится водителем Uber», — скажу я. «Речь идет о втором шансе в экономике совместного потребления». Мы пишем вещи, которые не приносят материального вознаграждения; фантазировать не вредно. После ужина мы идем по тропе, которая идет от задней части трейлера через проход высоких сосен вниз по склону дюны к озеру Мичиган.

Вечера в этом году были странными: туманными, сюрреалистичными. Обычно закаты в Мичигане похожи на превью апокалипсиса, небесной ярости красных и мандаринов. Но с тех пор, как мы сюда переехали, каждый день истекает в белой марле. Вечерний воздух сгущается от тумана, и когда солнце опускается к воде, он становится совершенно круглым и кроваво-красным, задерживаясь на горизонте, как злая планета. Если гребец пересекает озеро, вид выглядит точно так же, как на одной из тех старых картин, написанных маслом, изображающих Ханой. Долгое время мы полагали, что туман веет из Чикаго или, возможно, из Милуоки. Но однажды ночью, прогуливаясь по пляжу, мы столкнулись с подругой моей матери, которая сказала нам, что это из-за лесных пожаров в Калифорнии. Она слышала обо всем этом в новостях: дым с холмов Сьерра-Невады, по-видимому, был перенесен восточным струйным течением на тысячи миль через всю страну, вплоть до нашего пляжа.

— Это кажется невозможным, — сказал я.

— Это кажется невозможным, — согласилась она, и мы втроем стояли на берегу, уставившись в горизонт, как будто, если бы мы посмотрели достаточно внимательно, мы могли бы увидеть то, что горит на дальнем конце страны.

Средний Запад — довольно скользкое понятие. Это регион, существование которого — само название которого — всегда зависело от более фиксированного и конкретного представления о Западе. Исторически эти внутренние государства были не столько пунктом назначения, сколько коридором, воротами, которые направляли путешественников с востока на бескрайние просторы границы. Крупные промышленные города этого региона — Чикаго, Детройт и Сент-Луис — были построены как «хабы», места слияния рек и железных дорог, где скапливались все товары прерий перед отправкой во внешние штаты. Сегодня прибрежные жители останавливаются здесь только для того, чтобы пересесть на другой самолет, и этот факт укрепил нашу идентичность как места, мимо которого нельзя пройти. Честно говоря, люди, живущие здесь, похоже, предпочитают именно такой вариант. Сувенирные магазины на берегу Великих озер продают футболки с логотипом Flyover Living. Долгое время неофициальным прозвищем штата Индиана было «Перекресток Америки». Каждый раз, когда моя семья пересекала границу штата, мы с сестрами высмеивали его странную антитуристическую логику («Здесь не на что смотреть, ребята!»).

Когда я был маленьким, моя семья пересекла границы этих внутренних штатов — из Иллинойса в Мичиган и Висконсин. Мой отец торговал промышленными смазочными материалами, занятие, которое привело нас в города, которые были построены для производства и к концу века были в основном заброшены, покрытые, как Помпеи, слоями пепла. Мы жили на окраинах этих городов, в спальных районах середины века, или же за их пределами, в кварталах, построенных на опустошенных кукурузных полях. Зимними вечерами, когда над прерией расстилался последний луч дневного света, единственным зрелищем на многие мили были зелено-белые огни взлетно-посадочных полос аэропортов, мигающие вдалеке, как путеводные звезды. Мы никогда не были далеко от автострады, и ночью свист проезжающих поездов был такой же частью звукового пейзажа, как ветер или дождь. Это похоже на то, куда бы вы ни отправились на Среднем Западе. Это звук транзита, проходящих вещей. Люди, которые выросли здесь, как правило, не обращают на это внимания, но если вы остановитесь и действительно послушаете, это может обезоружить. В некоторые ночи легко представить, что это звук более глубокого движения, как будто весь ландшафт этого региона — северные леса, высокотравные прерии, песчаные дюны и ледниковые морены — сам по себе изменчив и непостоянен. .

Здесь трудно жить без экзистенциального головокружения, ощущения, что весь остальной мир движется, а ты остаешься на месте. Я провел большую часть своих двадцатых на юге Чикаго, в квартире напротив адского пейзажа угольных электростанций, которые работали на дедовских оговорках и выпускали дым чернее ночного неба. Жить там во время цифровой революции было все равно, что существовать в анахронизме. Летом, когда я открывал окна, с ветром врывалась сажа; Я смела его с пола, отчего мои руки почернели, как у посудомойки. Я часто думал, что диккенсовские описания индустриальной Англии могли бы точно описать Чикаго двадцать первого века. «Это был город машин и высоких труб, из которых бесконечные змеи дыма тянулись во веки веков и никогда не разматывались». Вдали от городской суеты был другой мир, изображаемый по телевидению и на страницах журналов, — нирвана раскинувшихся зеленых парков и далекой тишины ветряков. Рекламные щиты сияли над улицами, словно порталы в другой мир, где все сводилось к четким и существенным линиям. Ты прекрасна , сказал один из них, его продукт не упоминается или неясен. На другом изображено голубое небо, отмеченное кучевыми облаками, и слова:  Imagine Peace .

В те годы я все еще верил, что окажусь в Нью-Йорке или, может быть, в Калифорнии. У меня никогда не было планов, как туда добраться. Я искренне верил, что «окажусь» там, подхваченный той силой природы, которая направляла каждый урожай во внешние состояния и увлекала за собой молодых людей. Вместо этого я нашла работу официанткой в ​​баре в центре города, напротив государственной тюрьмы. Завсегдатаями были седеющие мужчины, которые бесстрастно сидели в баре каждую ночь, читая газету.0031 Трибуна  молча. Суть моей работы, по словам моего босса, заключалась в том, чтобы быть посланником женского веселья в этом темном месте, и поэтому я время от времени забредал, чтобы предложить какой-нибудь бодрый комментарий к заголовкам: «Похоже, пакет стимулов пройдет». — задача, которая неизменно встречала каскад фатализма.

— Думаешь, что-нибудь из этих денег дойдет до Чикаго?

«Они должны заставить Уолл-Стрит заплатить за это», — заметил кто-то.

«Нет, это было бы слишком правильно».

Любые новости о новых технологиях были отвергнуты как маловероятные. Если бы я упомянул беспилотные автомобили или 3D-принтеры, один из мужчин поднял бы свой мобильный телефон и сказал: «Они даже не могут сообразить, как доставить нас к югу от Ван-Бюрена».

Долгое время я принимал это за цинизм. В действительности это нечто большее, похожее на стоицизм, сопротивление волнению, присущее этому региону. Чем дольше я живу здесь, тем больше я обнаруживаю это в себе. Это скорее не предрасположенность, а привычка, которая возникает из-за того, что вы игнорируете моду и откровения прибрежных городов, которые не имеют к вам никакого отношения, точно так же, как вы научились в детстве игнорировать местных сторонников, которые год за годом провозглашали, что ваш заброшенный город из ржавого пояса был на пороге возрождения. Несколько лет назад Детройтский музей современного искусства установил на своей западной стороне неоновую вывеску с надписью 9.0093 ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО . В течение нескольких месяцев это послание скрашивало окружающий упадок, и все говорили о нем как о символе надежды. Затем установка была изменена на: НИЧЕГО НЕ БУДЕТ ХОРОШО . Они не могли помочь себе, я думаю. Жить здесь — значит проявлять осторожность ко всем формам безоговорочного оптимизма; это значит знать, что прогресс приходит скачкообразно, что какое бы будущее ни обещало, его плоды вполне могут пройти мимо, по пути куда-то еще.

Мы с мужем живем чуть выше по холму от библейского лагеря, где я провел лето своего детства, места под названием Маранафа. Жители города предполагают, что это имя принадлежит коренным американцам, но на самом деле это арамейское слово, означающее «Приди, Господи» и встречающееся в заключительных предложениях Нового Завета. Апостольские отцы когда-то произнесли это слово как молитву, и люди веры повторяли его на протяжении веков, как мантру, чтобы заполнить тысячелетнее молчание Бога. Когда в начале прошлого века был построен лагерь, на кедровых стенах скинии была вырезана более зловещая английская формулировка — «Господь грядет». Все еще ждут.

От Дня поминовения до Дня труда территория переполнена семьями евангелистов, которые приезжают со всего Среднего Запада, чтобы провести летние каникулы на пляже. Они неделями остаются в главном домике, а некоторые остаются на все лето в коттеджах, построенных на сваях на вершине крупнейшего в мире скопления пресноводных дюн. Мои родители владеют одним из этих коттеджей; так делают мои бабушка и дедушка. Каждый год представитель ДНР выходит, чтобы предупредить их о том, что дюны разрушаются и дома однажды скатятся в озеро — пророчества, которые остаются без внимания. Все сажают больше дюнной травы и молятся еще несколько лет. Однажды я указал маме, что на самом деле есть библейская притча о глупом человеке, который строит свой дом на песке, но она упрекнула меня за мой педантичный буквализм. «Эта притча, — сказала она, — о фундаментальной вере».

Мы переехали сюда, потому что любим эту часть Мичигана и потому что у меня здесь семья. Кроме того, потому что здесь дешево жить, а мы бедны. Мы потеряли истинную причину. Вернее, главные причины и второстепенные легко спутать. Раньше мы были в Мэдисоне, штат Висконсин, где преподавали писательское мастерство в колледже и подрабатывали другими подработками. По мере того, как большая часть этой работы переносилась в онлайн, местонахождение стало предметом переговоров. У нас есть карьера, которую люди любят называть «гибкой», имея в виду, что мы покупаем собственную медицинскую страховку, работаем в нижнем белье и платим налоги, как малый бизнес. Иногда мы обманываем себя, полагая, что мы перехитрили систему, что мы использовали смелый дух тех блогов DIY, которые аплодируют молодым парам за то, что они превратили сарай для инструментов или каплевидный кемпер в квартиру-студию, как будто экономическая нестабильность была великим Горнило американского творчества.

По субботам вечером в лагере проходит концерт, и мы с мужем иногда ходим в Табернакл, чтобы послушать какую-нибудь группу, которую привезли из Нэшвилла. Никто из нас не верующий, но мы наслаждаемся музыкой. Группы отдают предпочтение стандартам евангелия, смеси горных баллад и возрождения в стиле Гейтера. К старшему поколению здесь относится контингент отставных миссионеров. Многие из них вдовы, женщины, которые провели свою юность, неся Евангелие на Филиппины или вглубь Эквадора, и после службы они слабо улыбаются мне, проходя мимо нашей скамьи, возможно, чувствуя фамильное сходство. Время от времени один из них хватал меня за руку и говорил: «Скажи мне, кто ты». Ответ на этот вопрос: «Я дочь Коллин». Или, если это не регистрируется: «Я внучка Пола и Мэрилин». Это нервирует, чтобы идентифицировать себя таким образом. Муж как-то заметил, что это восходит к истокам фамилий, к родам феодальных времен, которые идентифицировали селян по эпитетам-отчествам. Сын Джона стал Джонсоном и так далее. Сделать это сейчас — значит увидеть все, что составляет современную личность — все ваши причуды и достижения — устарели.

Это одна из многих причин, по которой молодые люди покидают эти штаты. Когда ты живешь в непосредственной близости от своих родителей и стареющих родственников, невозможно забыть, что ты тоже состаришься и умрешь. Я подозреваю, что по той же причине люди чувствуют себя некомфортно из-за призрака открытых ландшафтов, по этой же причине кукурузные поля и пустынные шоссе центральной части страны внушают столько беспокойства. Было время, когда люди говорили о таких перспективах как о метафорах возможностей — «расширьте свои горизонты» — условность, я полагаю, восходит к временам фронтира. Сегодня возможности — это прерогатива городов, и вид здесь сигнализирует не о возможности, а о видимых ограничениях. Взглянуть на земное пространство, очищенное от новизны и отвлекающих факторов, значит в самом прямом смысле вспомнить, что лежит в конце вашего собственного горизонта.

Многие из наших друзей, выросших здесь, теперь живут в Бруклине, где работают над «рассказами длиной в книгу». Другой контингент перебрался в район залива и разбогател там. Каждый год или около того эти обитатели западных побережий возвращаются в Мичиган и приглашают нас на ужин или выпивку — повод, который они используют, чтобы рассказать нам о внутренней работе технологической индустрии. Они обращаются к компаниям, в которых работают, во множественном числе от первого лица — привычка, к которой мне еще предстоит привыкнуть. Время от времени они впадают в утопию, рассказывая о робототехнике, интерфейсах мозг-компьютер и мистических, запутанных каналах капитала, рассказывая все это с пылом пионеров, выполняющих цивилизаторскую миссию. Читать лекции быстро надоедает, и поэтому мы с мужем, чтобы развлечься, иногда подшучиваем. «Так что же такое венчурный капиталист?» мы скажем. Или: «Боже, это звучит как научная фантастика». Я полагаю, мы могли бы сказать им правду — что ничего из того, что они провозглашают, не является новостью; что шум и суматоха прибрежных городов, подобно дыму лесных пожаров в Калифорнии, обильно веет над остальной частью страны. Но это выглядит немного грубо. В конце концов, мы жители Среднего Запада.

Здесь работа есть работа, а деньги есть деньги, и никто не говорит об этих вещах, как если бы они были духовными движениями или выражением своей личности. В колледже я работала официанткой в ​​сетевом ресторане, где по спутнику крутили «Смэшмут» и съедали двадцать галлонов ранчо в неделю. Однажды было объявлено, что все сотрудники, от руководства до обслуживающего персонала, в дальнейшем будут именоваться «партнерами». Это был диктат со стороны корпорации. Всем это показалось настолько абсурдным, что все мы, включая помощников менеджера, отказывались произносить это слово без карикатурного, ковбойского лязга («Привет, пард’нер»), лишая его прямого назначения, которое заключалось, конечно, в том, чтобы стереть видимость иерархии. Это всегда казалось мне показателем местной политической позиции, которую нельзя обмануть эвфемизмом. Когда живешь в центре американской машины, невозможно не говорить о механике.

Зимы здесь темные и суровые. По выходным мы с мужем едем в город, где есть пять-шесть ресторанов с разными названиями, но одинаковым меню. В каждом подают сэндвичи с жареным окунем и сигом, а также есть салатный отдел, который может похвастаться туром по миру в стиле EPCOT: китайский салат, салат тако, тайский куриный салат, юго-западный салат. К счастью, в Мичигане до сих пор верят в салат айсберг, или, как говорится в одном меню, в «хрустящий, холодный салат айсберг». В более дорогих ресторанах Маскегона вы можете заказать что-то под названием салат с клином, который представляет собой четверть айсберга, покрытого помидорами, кусочками бекона и чем-то, что кажется (но на самом деле не является) нечестивым количеством синего. сыр и французские заправки. «Вот дерьмо», — сказал мой муж, когда я впервые заказала его в его присутствии. — Они забыли твою одежду. Конечно, любой, кто знаком с головами айсбергов, знает, что они причудливо слоистые и плотные; тебе действительно нужна вся эта одежда. Люди в Мичигане понимают эти вещи.

Но даже здесь, в Маскегоне, есть встречный ветер перемен. На фермерском рынке теперь есть одна палатка, где продают органический кофе из цельных зерен и делают пуроверы — единственное место в городе — пока вы ждете. Владелец, Дейв, носит белые Oakley’s и говорит так, как будто узнал о ремесленной революции на корпоративном собрании. «Лучшие заведения — это те, в меню которых пять блюд», — говорит он нам. — Не усложняй, чувак. Просто сделай это хорошо». Через дорогу от рынка находится ресторан с фермерской едой, где можно заказать осьминогов и утиные тортеллини по технологии sous-vide. Недавно по соседству открылся дочерний ресторан Whistlepunk Pizza, небогатая закусочная с каменной печью, список ингредиентов которой, нацарапанный на оберточной бумаге, включает заварное тесто maque и мангольд с местных ферм. «Свистун», — говорится на веб-сайте ресторана, — «это ласковое прозвище, данное новому члену лагеря лесозаготовителей».

Маскегон — это, по сути, старый центр лесозаготовок, мельничный городок, когда-то известный как «Лесная королева мира». Заманчиво видеть в таких жестах свидетельство того, что внутренние районы обретают сознание, целый регион поднимается, чтобы претендовать на свои корни. В это было бы легче поверить, если бы желанный образ в Brooklyn Magazine около десяти лет назад не назывался «дровосеком».

На Среднем Западе есть места, считающиеся оазисами — города, которые находятся в пределах координат региона, но технически ему не принадлежат. Моделью в этом режиме является Мэдисон, штат Висконсин, так называемый Беркли Среднего Запада. Сравнение происходит с 1960-х годов, когда студенты штурмовали кампус в знак протеста против войны во Вьетнаме. Торговый центр кампуса до сих пор охраняют зловещие бруталистские постройки, построенные в ту эпоху в качестве тактики запугивания. Я преподавал в одном из этих зданий, когда учился в аспирантуре. Другие ТА жаловались на них, утверждая, что у них болит голова из-за отсутствия солнечного света и лабиринта асимметричных залов. Я нашел их красивыми, несмотря на их политику. В первый день занятий я выводил своих учеников на улицу, чтобы показать им внешний вид. Я заметил, как стены наклоняются в сторону от улицы, напоминая крепость. Я указал на узкие окна, которые невозможно разбить камнями. «Здания, — сказал я им, — могут быть аргументами. Все, что вы видите, является аргументом». Студентами были первокурсники первого семестра, сообразительные и застенчивые фермерские дети, приехавшие в этот великий мегаполис — в эти Афины прерий — с цельным желанием учиться.

Эти здания, как и все старые здания в городе, постоянно находились под угрозой сноса. Многие из массивных каменных построек уже были снесены, чтобы освободить место для многоэтажек, построенных для молодых сотрудников Epic — компании-разработчика программного обеспечения для здравоохранения, которая позиционирует себя как «Google Среднего Запада». Штаб-квартира корпорации, расположенная недалеко от города, была легендарным местом, которое могло похвастаться всеми отличительными чертами изобилия Менло-Парка: кафетерий для гурманов с поварами, переманенными из пятизвездочных ресторанов, целое крыло, оформленное в стиле Хогвартса. В те годы, когда я жил в Мэдисоне, город был наполнен новыми деньгами. По всему городу появилось множество ремесленных магазинов и ресторанов, каждый из которых передает дух прерий и их трудолюбивый промышленный дух. Старые склады были переоборудованы в роскошные рестораны, названия которых напоминали окрестную сельскую местность (Выпас, Урожай). Это были места, где рожь подавали на решетке из переработанного амбарного дерева, а телятину готовили повара, чьи предплечья были татуированы голштинцами. Большинство заводов в городе были превращены в пивоварни или кофейни, напоминающие мастерские восемнадцатого века — все бариста в мясных фартуках занимались чем-то вроде химических экспериментов с эспрессо.

Между тем, настоящая промышленность, неспрятанная посреди центра города, выглядела так, как будто ею никогда не пользовались. Там были сверкающие алюминиевые бункеры и кирпичные дымоходы без выбросов. На скотных дворах прерий возле моей квартиры синие вагоны выстроились в ряд, как детские игрушки. За забором мерцали в утреннем свете гигантские мотки желтого промышленного шланга, такие же красивые, как стога сена Моне. Я сомневаюсь, что любой посетитель увидит в таких артефактах признаки прогресса, но когда вы живете какое-то время на Среднем Западе, вы становитесь чувствительным к тонкому процессу, в результате которого промышленность уступает место коммерции, а полезность — эстетике.

Каждую весну на фермерском рынке приходило сияющее цветение. Тротуары вокруг столицы усыпаны белыми цветами, фамильными яйцами и горшочками с медом, и весь город вышел в льняных и потертых джинсах. На тротуаре стояли тележки с едой, струнный квартет играл «Не переставай верить», а мы с мужем, только что влюбившиеся, курили на ступенях Капитолия. Мы держались подальше от толпы, предпочитая наблюдать издалека. Он указал, что мужчины-амиши, продающие вишневые пироги, неотличимы от студентов, выступающих в соломенных шляпах и подтяжках. Странно было все это воспевать пастырское. В прибрежных городах подобные возвраты рассматриваются как романтическая реакция на бесплодные потребности городской жизни. Но Мэдисон был прямо в центре сердца. Теоретически вы могли бы проехать пять миль от города и оказаться в великом забвении кукурузы.

В первые дни наших отношений мы всегда ездили в те края, побуждаемые каким-то смутным желанием увидеть пределы земли или, возможно, отличить симулякр от реальности. Мы загружали альбомы нашего подросткового возраста — «Ночь на солнце» , «Или/Или» — и ехали на восток по скоростной автомагистрали, пока разбросанные подразделения не уступили место открытой местности. Если прогнозировалась буря, мы направлялись к сельскохозяйственным угодьям Черной Земли, летели через поля с открытыми окнами, заднее сиденье трепетало от непрочитанных газет, когда молния раздваивалась над горизонтом.

Мэдисон был утопией для определенного типа жителей Среднего Запада: мальчика-баптиста, выросшего на книгах Витгенштейна, фермерской девушки, которая втайне мечтала о соседской девушке. Это должно было быть таким местом и для меня. Вместо этого я пришел к выводу, что живой мятлик за пределами кооператива невыносим. У меня развилась физическая аллергия на NPR. Однажды утром, сидя в пекарне, я услышал вступительную тему Morning Edition , доносившуюся из кухни, и начал чесать руки, как будто заболел сыпью. Мой муж пытался заставить меня сформулировать, что меня беспокоит, но я никак не могла подобрать подходящее прилагательное. Самодовольный? Самодовольство? Я никогда не мог пройти мимо эстетики. По дороге домой после вечернего занятия я расслаблялся, слушая проповедника-фундаменталиста, который толковал Пятикнижие и время от времени впадал в огонь и серу. Поездка была долгой, и я впадал в что-то вроде транса, не осознавая значения сообщения, но, тем не менее, успокаиваясь знакомым ритмом убеждения.

Со временем я стал бояться вечеринок и обедов. Большинство людей, которых мы знали, проводили время на побережьях, или приехали оттуда, или часто путешествовали с одного на другое, и разговор всегда был о том, что происходит в другом месте: что люди слушают в Вильямсбурге, или что все были одеты на Coachella. Значительная часть вечера была посвящена сюжетам премиальных теледрам. Время от времени возникали долгие споры об актуальных идеях, но они всегда сводились к семантике. Что вы имеете в виду под долг ? кто-то сказал бы. Или: Все зависит от вашего определения морали . В конце этих ночей я садился в машину с первым приступом мигрени, говоря, что нам нечего обсуждать что-либо, пока мы все не сможем сформулировать связную идеологию. Тогда мне казалось, что мы страдаем от фундаментального заблуждения, что мы возвысились над руинами внутреннего невежества — над этим кофе «справедливой торговли» и «Апельсин, ты рад, что он веганский?» 9Торт 0032 каким-то образом искупил нас от наших грехов. Все мы, подобно человеку из притчи, строили свои дома на песке.

Пару недель назад на озере Мичиган состоялось массовое крещение. Он проводится в конце каждого лета, хотя я не посещал его уже много лет. Это была теплая ночь, и мы с мужем пошли смотреть вместе с мамой, сестрой и ее двухлетней дочерью. В тот вечер была густая дымка, и только когда мы подошли почти к толпе, мы смогли увидеть ее целиком: сотни людей, стоящих вдоль берега, босиком, как беженцы на песке. В воде пастор стоял по пояс в ряду прихожан, ожидающих своей очереди на мелководье. Чуть дальше в озере стоял еще один пастор с еще одной вереницей прихожан, а еще дальше внизу, у скал канала, стоял третий с еще одной вереницей людей. Вода была такой серой и неподвижной, вечерний воздух был таким безветренным, что можно было слышать голоса пасторов, произносивших причастную формулу: «Погребены со Христом в крещении, воскресли, чтобы ходить в полноте жизни». Всякий раз, когда кто-то выходил из воды, все на пляже приветствовали и аплодировали, когда прихожанин пробирался обратно сквозь туман, как призрак, его одежда внезапно истончалась и отягощалась водой.

Моя мама увидела в толпе знакомого и подошла поздороваться. Маленький дрон пролетел над водой, завис над каждым из пасторов, а затем метнулся вдоль береговой линии. Моя сестра указала на это. «Должно быть, это съемки», — решили мы. Пляж был чистым после недавнего шторма, пустым, если не считать нескольких разбросанных кусков коряг, выбеленных добела и вытесанных, как китовые кости. Чайки кружили в бешеном ритме, словно пытаясь нас предупредить. Обычно они скользят над пляжем в элегантных арабесках, но в эту ночь ветра не было, и они хлопали крыльями, как летучие мыши, пытаясь удержаться на плаву.

Вся эта сцена показалась мне картиной Брейгеля, размашистым портретом общественной жизни, уже очищенным временем. Я представил, как ученые исследуют его много лет спустя, пытаясь расшифровать его ритуалы и иконографию. Было что-то прекрасное в том, как пастор возлагал руки на лицо каждой прихожанки, накрывая ее руку своей, что-то прекрасное было в растерянном выражении лица прихожанки, когда она выходила из воды. Хотя я больше не придерживаюсь этой веры, трудно отрицать след, который она оставила на мне. Это убеждение, лежащее в основе доктрины и богословия, своего рода глубокое знание того, что Господь грядет; что он всегда приходил, а это то же самое, что сказать, что он никогда не придет; что каждый из нас должен найти способ жить с этим отсутствием и нашими собственными, земными ограничениями.

Толпа снова взорвалась аплодисментами. Я смотрел, как моя племянница бежит сквозь прибой, смотрел, как моя сестра притворяется, что гонится за ней. Каждый раз, когда толпа аплодировала, она поднимала руки над головой, как будто это было для нее. Дрон направился к нам, снизился и завис над водой.

— Это тревожно, — сказал я. Машина простаивала над водой, словно наблюдая за нами. Он был достаточно близко, чтобы я мог видеть объектив его камеры, красный свет то загорался, то выключался, как будто подмигивая нам.