Фальш короб: Что такое фальш-коробка — Умный дом: система умный дом, автоматизация зданий, интеллектуальное здание, цифровой дом, домашняя автоматизация, интеллектуальный дом

Содержание

Что такое фальш-коробка и для чего она нужна

Со временем каждый деревянный дом дает усадку. Это не только приводит к изменению параметров сруба, но и размеров только что идеально выпиленных дверных и оконных проемов по ширине и высоте. Предупредить такие неприятные последствия помогает фальш-коробка или по-иному обсада — специальная конструкция, компенсирующая усадку деревянного строения и обеспечивающая стабильные размеры и форму окна.

Без фальш-коробки нельзя обойтись

Дома из дерева требуют особого подхода к устройству проемов для дверей и окон, неважно загородный ли это коттедж или русская баня. Усадка таких строений происходит в основном по вертикали и если выполнить установку стеклопакета без фальш-коробки, то со временем оконный проем начнет давить не него своим весом. Это обязательно приведет к нарушению целостности окна и его нормального функционирования: перекосится рама, створки перестанут легко открываться и закрываться, появятся щели между брусками либо бревнами (в зависимости из чего был сложен дом), потрескаются стекла. Потому, монтаж обсады можно смело назвать важным этапом строительства, на котором нельзя экономить.

Плюсы фальш-коробки

Помимо защиты деревянных окон от деформаций, связанных с усадкой сруба, использование обсадной коробки имеет и другие плюсы. Среди них:

отсутствие надобности в отделке откосов, поскольку их роль выполняет обсада. После монтажа нового окна проем оформляется декоративным наличником;
сохранение красоты и элегантности деревянных окон. Обычно оконные конструкции при отделке комнат подвергаются воздействию таких агрессивных сред, как цемент, шпатлевка, строительная пыль, что приводит к нарушению их внешнего вида. Фальш-коробка же позволяет произвести отделку помещения без присутствия окна в проеме и избежать его реставрацию по окончанию ремонтных мероприятий;
возможность демонтажа старых окон и монтаж новых конструкций без повреждения интерьера помещений и фасада дома.

Где заказать обсадную коробку в столице

В Москве заказать деревянные окна и фальш-коробки к ним вместе с монтажом можно у нас, в компании «СВ Окна». Мы производим обсадные коробки для срубов из калиброванного и оцилиндрованного бревна, клееного и профилированного бруса. Наши специалисты не занимаются выпуском серийной продукции, а создают по-настоящему высококлассные конструкции, которые долгое время будут защищать и оберегать ваши окна от нежелательных деформаций. Обращайтесь!

Желаем удачи! С Уважением коллектив ГК «СВ ОКНА»

Цены на деревянные окна (ОСВ) стандартных размеров

Цены на деревянные окна (ОСВ) нестандартных размеров

Цены на деревянные ЕВРООКНА

Цены на деревянные евроокна из лиственницы

Цены на окна из дуба

Цены на монтажные работы

Посмотреть фотографии окон любого размера в галереи

Отзывы наших клиентов

ВЫЗВАТЬ ЗАМЕРЩИКА

Звоните и пишите нам:

8 (499) 391-06-48 «СВ ОКНА»
8 (926) 256-63-30 «СВ ОКНА»
8 (926) 340-43-93 «СВ ОКНА»

E-mail: ГК «СВ ОКНА» okna33km@mail. ru

Нужно приобрести фальш-балка из сосны «короб» 120х190х120х190 мм

Описание

Что означает покупка фальш-балки из сосны короб в строительном магазине «Склад дерева»

Всегда фальш-балка из сосны короб в наличии и готовы к отправке

После заказа вам не нужно ждать, когда фальш-балка из сосны короб появятся в нашем магазине. Все материалы в наличии и готовы к отгрузке с нашего склада

Сделаем или подберем фальш-балку из сосны короб по вашим размерам

На случай, если нужных размеров нигде нет, распилим фальш-балка из сосны короб, как вам нужно

Поддержка на всех этапах покупки фальш-балки из сосны короб

Ответим на все вопросы по фальш-балке из сосны короб, после заказа доставим в целости и сохранности или поможем самостоятельно забрать со склада

Удобная оплата за фальш-балку из сосны короб

Оплачивайте фальш-балку из сосны короб, как вам удобно: наличными, онлайн переводом или картой

Сами делаем весь цикл производства фальш-балки из сосны короб

Мы сушим, склеиваем и обрабатываем сырье с соблюдением всех правил, так чтобы наши фальш-балки из сосны короб были ровными и прочными

Быстро заменим фальш-балку из сосны короб

Если вам каким-то образом достались некачественные фальш-балки из сосны короб, заменим без задержек

Есть ли ограничения по минимальному количеству заказа?

Таких ограничений нет. Вы можете купить фальш-балку из сосны короб поштучно или же крупной партией, вплоть до 10 000 штук.

Как рассчитать размеры и количество фальш-балки из сосны короб?

Для расчета материалов воспользуйтесь калькулятором лестниц или столешниц. Также можно написать нам на почту, и мы ответим на оставшиеся вопросы.

Какие есть услуги по обработке фальш-балки из сосны короб?

Мы делаем распил материалов по вашим размерам и шлифуем под покрытие.

Чем лучше покрыть фальш-балку из сосны короб в моем случае?

Каждый случай индивидуален. У нас обширный раздел с лакокрасочными изделиями. Напишите нам, и мы определим лучший вариант.

Можно ли проверить фальш-балку из сосны короб перед покупкой?

Да, вы можете посетить наш офис и самостоятельно проверить материалы.

Отзывы от наших покупателей

«Производим мебель и постоянно заказываем здесь щиты. Отличное качество, ассортимент и цены, одни из лучших в городе. Привозят чётко. Если возникают вопросы, то оперативно решают. В общем молодцы ребята.»

Андрей

«Магазин супер, всегда все есть. Хороший коллектив. Большой ассортимент клея и лака.»

Анатолий

«Огромный выбор, хорошие цены и грамотные продавцы. Всегда все расскажут и покажут.»

Николас

Примеры использования

Отзывы (0)

Написать отзыв

Ваше Имя:

Ваш отзыв:

Внимание: HTML не поддерживается! Используйте обычный текст.

Оценка:
Плохо

Хорошо

Введите код, указанный на картинке:

Продолжить

Познакомьтесь с двумя учеными, имплантировавшими ложную память мыши | Инновация

Фотоиллюстрация Ирвина Серрано

Это было за день до Рождества, и обычно занятая лаборатория Массачусетского технологического института на Вассар-стрит в Кембридже была тиха. Но существа определенно шевелились, включая мышь, которая вскоре станет всемирно известной.

Стив Рамирес, в то время 24-летний докторант, поместил мышь в небольшую металлическую коробку с черным пластиковым полом. Однако вместо того, чтобы с любопытством обнюхивать все вокруг, животное тут же застыло в ужасе, вспомнив, как его ударили током в той же коробке. Это была реакция страха из учебника, и, во всяком случае, поза мыши оказалась более жесткой, чем ожидал Рамирес. Его память о травме, должно быть, была очень яркой.

Удивительно, потому что память была фальшивой: мышь никогда не получала удара током в этой коробке. Скорее, он реагировал на ложное воспоминание, которое Рамирес и его коллега из Массачусетского технологического института Сюй Лю внедрили в его мозг.

«Счастливого чертового Рождества», — гласила тема электронного письма, которое Рамирес отправил Лю, проводившему отпуск 2012 года в Йосемитском национальном парке.

Это наблюдение стало кульминацией более чем двухлетнего долгосрочного исследования и подтвердило выдающуюся гипотезу: можно было не только идентифицировать клетки мозга, участвующие в кодировании одной памяти, но и этими конкретными клетками можно было манипулировать, чтобы создать совершенно новая «память» о событии, которого никогда не было.

«Это фантастический подвиг, — говорит Говард Эйхенбаум, ведущий исследователь памяти и директор Центра неврологии Бостонского университета, где Рамирес учился на бакалавриате. «Это настоящий прорыв, который показывает силу этих методов для решения фундаментальных вопросов о том, как работает мозг».

Перспектива возиться именно с памятью мучила ученых в течение многих лет. «Многие люди думали в этом направлении, — говорит Шина Джосселин, старший нейробиолог Детской больницы в Торонто, изучающая клеточные основы памяти, — но им и в голову не приходило, что эти эксперименты действительно сработают. Никто никогда не думал, что вы действительно можете это сделать».

Кроме Рамиреса и Лю. Их работа открыла новую эру в исследованиях памяти и может когда-нибудь привести к новым методам лечения медицинских и психических недугов, таких как депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство и болезнь Альцгеймера. «Теперь небо — это действительно предел», — говорит Джосселин.

Хотя работа до сих пор проводилась на лабораторных мышах, открытия дуэта открывают более глубокий взгляд на человеческую природу. Если воспоминаниями можно управлять по желанию, что значит иметь прошлое? Если мы можем стереть плохие воспоминания или создать хорошие, как нам развить истинное чувство себя? «Память — это личность», — пишет британский писатель Джулиан Барнс в своих мемуарах «Ничего, чего следует бояться». «Ты то, что ты сделал; то, что вы сделали, осталось в вашей памяти; то, что вы помните, определяет, кто вы есть».

***

Около 5 процентов из одного миллиона клеток зубчатой извилины активны, когда мышь кодирует память о месте. Здесь активные клетки розовые и оранжевые.
Сюй Лю и Стив Рамирес

Клетки, активные во время одной памяти, часто различаются по своей генной активности, красной и зеленой. Понимание различий может повысить эффективность манипулирования памятью.
Стив Рамирес и Сюй Лю

На этом изображении клетки мозга мыши помечены в соответствии с их возрастом. Клетки моложе трех недель, выделенные красным, практически не активны во время формирования памяти.
Стив Рамирес и Сюй Лю

На этом изображении мозга мыши клетки, которые Стив Рамирес и Сюй Лю могут контролировать с помощью света, кажутся красными. Другие активные ячейки выделены зеленым цветом.
Стив Рамирес и Сюй Лю

Ученые спрашивают: можем ли мы вмешиваться в депрессивное состояние, реактивируя положительные воспоминания?
Ирвин Серрано

«Меня всегда поражал уровень контроля, который наука может иметь над миром», — говорит Рамирес, который собирал камни в детстве и вспоминает, как был поражен тем, что на самом деле существуют способы выяснить, сколько лет камням. «Этот пример сейчас довольно банален, — говорит он, — но как вид мы отправили кого-то на Луну. И мы по большей части выяснили, как искоренить такие вещи, как оспа, вещи, которые вы не можете видеть, о существовании которых вы должны делать выводы из косвенных измерений, пока ваши микроскопы не станут достаточно хорошими».

То, что Рамирес, которому сейчас 26 лет, и Лю, 36 лет, смогли увидеть и контролировать, так это мерцающие группы нейронов, известные как инграммы, где хранятся отдельные воспоминания. Объединив усилия в конце 2010 года, через несколько месяцев после того, как Рамирес начал свою аспирантуру в Массачусетском технологическом институте, двое мужчин разработали новый сложный метод исследования живого мозга в действии, систему, которая сочетает в себе классическую молекулярную биологию и новую область оптогенетики, в которой лазеры используются для стимуляции клеток, генетически спроектированных так, чтобы они были чувствительны к свету.

Вооруженные самыми современными инструментами и при поддержке Сусуму Тонегава из Массачусетского технологического института, лауреата Нобелевской премии за свою работу в области иммунологии, в лаборатории которой они работали, Рамирес и Лю приступили к поиску, в результате которого были опубликованы два важных исследования. С разницей в 16 месяцев вспышка гениальности, которая расширила наше понимание памяти на клеточном уровне. Рамирес описывает открытия, как и почти все, с энтузиазмом: «Первая статья была похожа на ловлю молнии в бутылке, а вторая статья была похожа на молнию, дважды ударившую в одно и то же место».

Начало: Как Рамирес и Лью создали ложные воспоминания у лабораторной мыши.

5W Инфографика

В первом исследовании, опубликованном в журнале Nature в марте 2012 г., Рамирес и Лю идентифицировали, пометили, а затем повторно активировали небольшой кластер клеток, кодирующих память о страхе мыши, в данном случае память об окружающей среде, в которой мышь получила ногу. шок. Этот подвиг является убедительным доказательством давней теории о том, что воспоминания закодированы в инграммах. Большинство предыдущих попыток включали отслеживание химической или электрической активности клеток мозга во время формирования памяти. Рамирес и Лю отвергли эти методы как слишком неточные. Вместо этого они собрали индивидуальный набор методов, чтобы сделать клетки мозга мыши в целевой области (часть гиппокампа, называемая зубчатой извилиной) чувствительными к свету.

Работая со специальной породой генетически модифицированных лабораторных мышей, команда ввела в зубчатую извилину биохимический коктейль, который включал ген светочувствительного белка, каналородопсина-2. Активные клетки зубчатой извилины, участвующие в формировании памяти, будут производить белок, становясь, таким образом, сами светочувствительными. Идея заключалась в том, что после того, как память была закодирована, ее можно было повторно активировать, поразив эти клетки лазером.

Для этого Рамирес и Лю хирургическим путем имплантировали тонкие нити лазера через черепа мышей в зубчатую извилину. Реактивация воспоминаний — и связанной с ними реакции страха — была единственным способом доказать, что они действительно идентифицировали и пометили инграмму. Исследователи умерщвляли животных после эксперимента и исследовали ткани мозга под микроскопом, чтобы подтвердить существование инграмм; клетки, участвующие в специфической памяти, светились зеленым после обработки химическими веществами, которые реагировали с каналородопсином-2.

Когда Рамирес и Лю посмотрели на обработанные нейроны через микроскоп, «это было похоже на звездную ночь, — говорит Лю, — когда можно увидеть отдельные звезды». Хотя эти активные клетки были лишь частью широко распространенной инграммы шока стопы, их повторной активации было достаточно, чтобы вызвать реакцию страха.

Следующим шагом было манипулирование определенной инграммой для создания ложных воспоминаний, элегантный эксперимент, подробно описанный во второй статье Рамиреса и Лю, опубликованной в журнале Science в июле 2013 года. Они подготовили мышь, введя биохимический коктейль в зубчатую извилину. Затем они помещают мышь в коробку, не ударяя ее током. Поскольку животное провело 12 минут, исследуя его, воспоминание об этом приятном опыте было закодировано в виде инграммы. На следующий день мышь была помещена в другую коробку, где ее память о первой (сейфовой) коробке активировалась путем попадания лазера в зубчатую извилину. В этот самый момент мышь получила удар ногой. На третий день мышь вернули в сейф — и тут же замерли от страха. Он никогда не получал там удара ногой, но его ложная память, созданная исследователями в другом ящике, заставляла его вести себя так, как если бы он это сделал.

Мышь никак не могла перепутать одну коробку с другой: они были разной формы, цвета и имели разный запах. Рамирес и Лю также использовали несколько контрольных групп, исключая возможность того, что, например, реакция страха на следующий день была вызвана вспышкой самого лазера, а не активацией инграммы. Они действительно создали память.

***

Это объявление вызвало ажиотаж в средствах массовой информации. «Ученые прослеживают воспоминания о вещах, которых никогда не было», — гласил заголовок в 9-й газете.0029 Нью-Йорк Таймс . Рамирес и Лю проснулись посреди ночи, чтобы дать интервью в прямом эфире на европейском радио. Родители Лю, вернувшись в Китай, прочитали о его достижениях в Интернете. Общественное увлечение ролью ложных воспоминаний в уголовных процессах (высокий темноволосый грабитель банков, которого видел свидетель, на самом деле был невысоким и лысым) способствовало развитию истории. Но, без сомнения, научно-фантастический подтекст делал его особенно захватывающим. Многим это казалось подтверждением знакомых (и пугающих) идей из таких фильмов, как «9».0029 Начало и Вечное сияние чистого разума . Все не так, как кажется; реальность всего лишь сон; Кому ты собираешься доверять, мне или твоим лживым глазам?

Для неврологов открытие Рамиреса и Лю было совершенно ошеломляющим. «Для меня их успех сделало их бесстрашие, — говорит Джосселин. «Вы можете представить себе все, что может пойти не так, но эти ребята пошли туда, у них были лучшие инструменты, они применили лучшую силу разума». Эйхенбаум соглашается с тем, что молодые ученые «пошли на риск» и серьезно рисковали своей карьерой. «Они могли потратить три года и ничего не показать», — говорит он.

Проведите немного времени рядом с Рамиресом и Лю, и вы быстро почувствуете их оптимистичный настрой. Они из разных миров — Лю родился и вырос в Шанхае, в семье инженера-химика и матери, работавшей на железной дороге, а родители Рамиреса бежали от гражданской войны в Сальвадоре в 1980-х и поселились в Эверетте, штат Массачусетс. но их хорошо подобранные личности не случайны. Осенью 2010 года, когда Лю брал интервью у потенциальных партнеров, чтобы вместе с ним исследовать тайны памяти, он сначала сосредоточился на научной экспертизе. Но со временем он поставил на первое место в своем списке желаний другое качество — счастье. «Если вы собираетесь сотрудничать с людьми, вы хотите сотрудничать со счастливыми людьми», — говорит Лю. «А Стив — один из самых счастливых парней, которых я когда-либо видел». Он также умеет быстро говорить, втискивая множество слов в каждый вздох. «Он не может перестать говорить», — шутит Лю. «Иначе он умрет».

***

Когда Рамирес был маленьким, он часто ходил в лабораторию передвижения животных Гарварда со своим отцом, который начал там чистить клетки и подметать полы, а позже стал главным зоотехником. Во время визитов в лабораторию Рамирес видел лам, страусов и других существ, а также «людей, делающих классные вещи с животными, измеряющих и прочее». Он полагает, что «непреднамеренно впитал что-то», что подтолкнуло его к науке.

Но дело решил мозг. «Будь то сонет, отправка кого-то на Луну или исследование биологических молекул жизни, все это было продуктом мозговой деятельности, нервной деятельности», — говорит Рамирес, описывая, как его широкие интересы — в Шекспире, технике, биология и многое другое — наконец, привело его к неврологии. «Почему бы не изучить то, что произвело все?»

Лю также рано проявил склонность к науке. И хотя он, конечно, не первый ученый, который провел свое детство, собирая жуков, самоотверженность Лю была отличительной. Он выращивал семьи многоножек, держал много блестящих жуков и держал саранчу в крошечных клетках. Обычно он кормил саранчу эдамаме, но обнаружил, что острый перец вызывает интересную реакцию. «Они будут петь еще больше», — говорит он. Изучив биологию в университете Фудань в Шанхае, Лю получил докторскую степень в Медицинском колледже Бэйлора, изучая память плодовой мушки.

В подростковом возрасте он увлекался научной фантастикой и написал роман под названием «Вызов ». Речь шла о будущем, в котором спортсмены больше не соревнуются напрямую друг с другом, а, скорее, подчиняются различным объективным измерениям производительности или физиологии: скорости, силе, объему легких и так далее. Герой хочет вернуться к реальным соревнованиям и восстановить неизмеримые факторы удачи и случая.

Прошлой весной, когда Лю перечислял множество вещей, которые могли пойти не так в его работе с Рамиресом — они могли быть обнаружены конкурирующей командой, они могли выбрать не ту часть мозга, чтобы сосредоточиться на этом — он сказал, что убежден, что удача сыграла свою роль в их успехе. Если так, сказал я, то его работа во взрослом возрасте была посвящена теме романа его детства. — Это потрясающе, — сказал он после долгого молчания. «Я никогда не проводил такой связи между книгой и этой работой, но я думаю, что вы правы».

Более двух десятков лабораторий по всему миру реализуют проекты, основанные на исследованиях Рамиреса и Лю. Эйхенбаум, например, заинтересован в воспроизведении большего опыта, воспоминаний, возникающих с течением времени, таких как навигация по лабиринту.

В то время, когда не существует способов лечения многих серьезных психических заболеваний, возможности клинического применения модификации памяти весьма заманчивы. «Это какое-то сумасшествие, — говорит Джосселин, чья работа сосредоточена на болезни Альцгеймера и других нарушениях памяти, — но, может быть, кто-то с болезнью Альцгеймера… может быть, мы сможем придумать лечение, чтобы просто пойти и сделать то, что сделали эти ребята. в своих бумагах и как бы искусственно активировать эти клетки, усилить активацию и лучше вспомнить воспоминания».

В другом теоретическом приложении посттравматическое стрессовое расстройство может быть облегчено многократной повторной активацией плохих воспоминаний, чтобы показать, что само воспоминание не является вредным, или путем стирания травматических компонентов конкретного плохого воспоминания, или путем замены его положительным. Опираясь на работу Рамиреса и Лю, другие в лаборатории Тонегава в начале этого года проделали то же самое на самцах мышей, превратив негативное воспоминание о ударе по ноге в позитивное воспоминание о встрече с самкой мыши.

Рамирес, который заканчивает работу над докторской диссертацией в Массачусетском технологическом институте, и Лю, который направляется в Северо-Западный университет, чтобы открыть собственную лабораторию, недавно задались еще одним важным вопросом памяти: можем ли мы вмешиваться в депрессивное состояние животного, реактивируя положительные воспоминания? ? Похоже, что да. Они изучают мышиные модели ангедонии, или потери интереса к удовольствию, симптома депрессии. Экспериментальные мыши, подвергшиеся стрессу до тех пор, пока они не перестанут искать удовольствия (например, глотка сладкой воды), восстанавливают свой интерес, когда реактивируются инграммы приятных переживаний. До сих пор вероятность успеха составляет 80 процентов.

«Поскольку существует доказательство того, что мы можем искусственно реактивировать воспоминания и создавать ложные воспоминания у животных, — говорит Рамирес, — единственный скачок между ними и людьми — это просто технологические инновации».

А как насчет этических проблем манипулирования памятью? Патриция Черчленд, профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего и автор книги «Прикосновение к нерву: Я как мозг» , говорит, что терапия такого рода не приведет к таким глубоким изменениям, как кажется. Человеческие воспоминания, изначально неточные и неустойчивые, долгое время были объектом вмешательства, от когнитивно-поведенческой терапии до электрошока и лекарств. Лечение таких состояний, как депрессия, на уровне инграмм «продолжает то, что мы уже делаем», — говорит Черчленд, ведущий философ нейробиологии.

Рамирес считает, что операция на память неизбежна, хотя есть много вопросов, которые нужно решить. Как это можно сделать безопасно? Неинвазивно? Этически? Как будут отбирать пациентов? Каким бы болезненным ни было горе, большинство из нас признают, что это естественная и даже здоровая часть жизни. Школьник, который только что расстался со своей девушкой, вряд ли будет хорошим кандидатом на операцию памяти. Но люди с деменцией или тяжелой депрессией — было бы бесчеловечно не облегчить их страдания, если бы было возможно эффективное и безопасное вмешательство в память?

Вторжение Рамиреса и Лю в механику памяти открывает широкий новый мир возможностей, которые являются глубокими, пугающими, удивительными — и неотложными. «Нам нужно вчера начать разговор о том, что мы собираемся делать, когда это произойдет, — говорит Рамирес, — чтобы мы были готовы и знали, как с этим справиться».